Дело о бюловском звере - Страница 62

— Нет, — встрепенулся Иван Несторович, испугавшись, что своими заявлениями роняет тень на прозрачную репутацию начальника уездной полиции. — Не смолчал. Он, верно, не знал о ней. Не встречал, стало быть. А я в суматохе запамятовал рассказать. А потом, когда я вдруг увидел ее на улицах Петербурга, у себя в комнате, когда на операционный стол передо мной положили изувеченного этой ошалевшей тварью, который потом поведал… — тут Иноземцев запнулся.

— А в жизни и сказке место есть! — поднял палец прозектор, вновь неведомым образом восставший словно из тумана.

Ординатор вдруг понял, что не хочет говорить об Ульянушке, не хочет ее сдавать. Бедное дитя, заплутавшее, сбившееся с пути, она, быть может, нуждается в наставлении, опеке. А он сейчас нет чтоб ее найти, сидит в охранке с намерением натравить на нее весь Департамент, градоначальника, жандармерию… и на кого, на ребенка, в сущности, в баловстве своем дошедшего слишком далеко.

— Вы замолчали? — Заманский подошел к Иноземцеву. Тот сидел, точно током пронзенный, не замечая склоненного лица чиновника. И вздрогнул, подняв глаза. — Что же поведал изувеченный?

— А вы б его сами допросили. Я как раз ему и обещал привести кого-нибудь из полиции.

Заманский опять задумался.

— Вы чрезвычайно взволнованы, и ваш рассказ кажется фантастическим, — чиновник потер висок. — Действительно, на прошлой неделе в городе была поймана пятнистая гиена, но гиена принадлежит зоологическому саду. Господин Рост сам признал тот факт, что за животным не уследили, оно сбежало. Вчера эта оказия просочилась в газеты, и вы, прочитав сенсационную статью, вдруг решили… Вы читали статью?

— Ч-читал, — кивнул Иван Несторович.

— Ну вот, видите! И непременно решили, что встречали подобное животное в череде своих бюловских переживаний. В деревне вы могли наткнуться на волка, сторожевого пса, может, лисицу или еще какую животину. А на улицах города часто выгуливают огромных псов модной сейчас породы ирландский волкодав.

— Нет, я хорошо отличаю ирландского волкодава от гиены. Я был сегодня в зоосаде и видел ее в клетке. Это была она. Несомненно, она.

— Хорошо. Мы проверим, опросим свидетелей еще раз. Зверь ведь сейчас в клетке? Так что пока беспокоиться не о чем.

Пришла пора сознаться в преступлении. Иначе заставить чиновника поверить в причастность зверя не было шансов. Не о вурдалаках и оборотнях же разговор заводить, и без того на Иноземцева опять как на юродивого глядели.

— Его больше там нет.

— Как нет?

— Я объясню, Григорий Петрович. Моя вина в том, что я не воспрепятствовал обстоятельствам. Нервы, знаете, расшатаны, и я не сразу сообразил, как поступить…

Чиновник прищурился, будто буква за буквой читает самые потаенные мысли и уже, кажется, догадался, что ему приготовились врать.

Но делать было нечего, Ивану Несторовичу пришлось собраться с духом и поведать чиновнику о своем нелепом приключении в зоосаде.

— Это может значить лишь одно, — заключил ординатор, — что гиена в действительности не принадлежала господину Росту, понимаете? Он сам в этом мне признался.

Чиновник в который раз принялся хмурить брови. Вероятно, желал избавиться от нервного визитера скоро, уверив того, что он в силу своей мнительной натуры обознался, ан нет, — Иноземцев преподнес любопытный сюрприз.

— Это какой-то абсурд, — развел руками тот. — Простите, Иван Несторович, но я в замешательстве.

— Есть же свидетель! — взволнованно воскликнул Иноземцев. — Будьте любезны проехать со мной в Обуховскую больницу, где я несу службу, и допросите укушенного. Он повстречал гиену в Митавском переулке!

А Безбородков обязательно расскажет, как к нему приходила большеглазая блондиночка заказывать шкурки для питомца. Эх, была не была, пусть полиция приступает к поискам, смирился Иван Несторович, в конце концов, игры Ульянки до добра не доведут. Вот если зверь вдруг взбесится?

Иноземцев застыл с озабоченным выражением лица, и Заманскому опять пришлось его окликнуть, чтобы привести в чувство.

— Господь с вами, говорю, — повторил тот на недоуменно-испуганное «а?». — Едемте в Обуховскую больницу. Только подождите пару минут, я дам распоряжение агентам наведаться в зоосад. Ваш рассказ требует тщательной проверки.

В больницу домчали лихо — на казенной пролетке, пробрались в палату, растолкали Марью Андреевну. Сиделка, увидав человека в синем мундире, тотчас же разбудила больного, на которого молча указал Иноземцев.

Безбородков долго сидел на постели, хлопая глазами что сова, прежде чем смог окончательно проснуться и рассказать об инциденте в Митавском переулке.

Но как больной рот открыл, Иноземцев сел. Ибо такое принялся плести, такую поведал совершенно невообразимую историю… Мол, отправился в дом к заказчице и по дороге был подвергнут нападению мохнатой собаки. И описание сей собаки дал прямо противоположное — большая белая мохнатая собака, такая белая, что как будто светилась впотьмах.

Иноземцев не выдержал.

— Как? — вскричал он, едва не набросившись на скорняка с кулаками. Вопль доктора заставил иных больных зашевелиться, а кого-то и застонать. — Вы мне совсем другое рассказывали! А где пятнистая скособоченная спина? где уши круглые что блюдца? где светящееся пятно над зверем?

Чиновник перевел укоризненный взгляд на ординатора. Марья Андреевна того по плечу гладила, шепотом умоляя не будить больных.

— Да, вашество, я тогда ошарашен был немало, привиделось, простите, — скорняк потупил глаза. — Мне доктор Беляков все объяснил. Я ведь… я спать спокойно не мог, ночами кошмары преследовали. А доктор, святой человек, поговорил, объяснил, что я этот, как его, по-научному… шок испытал, будучи не в себе, чудовище и выдумал. Простите меня, Иван Несторович. Я все просил и Татьяну Степанну, и Марью Андревну вас позвать, рассказать хотел, что в страхе рассудком помутился, но вы так и не зашли.